Дэвид Гилмор: «Возрождение Пинк Флойд? Невозможно»

Как только я вошел в огромный репетиционной зал, раздалась знакомая басовая линия и аккорд электрогитары повис в воздухе. 11 человек хора выстроились в дальнем конце комнаты. В середине стоял человек с белой бородой и с гитарой в руках, лицо его выражало крайнюю сосредоточенность.

«Money, get away», — запел Дэвид Гилмор. — «Get a good job with good pay and you’re okay…». Я замираю пронзенный, привилегией слушать одному, как легендарный герой гитары исполняет блестящую версию классической песни Pink Floyd «Money» и затем еще пронзительную флойдовскую «Us & Them». Потом все неожиданно заканчивается странной неестественной тишиной. «Получше получается», — произносит Гилмор.

«Это трудная, техническая работа, пытаться собрать все элементы (музыки — ред.) вместе, и посадить в ритм так, чтобы уже не думать об этом», — объясняет он, когда музыканты и остальная команда выходят на обед. Они репетируют пять дней в неделю в течение месяца, в рамках подготовки к выстулениям, которые пройдут в Великобритании в Royal Albert Hall. «Обычно эмоциональные вещи происходят перед аудиторией, но бывает на репетиции, когда вы действительно погружаетесь. Вот сейчас я пел Money и Us And Them. И мне было очень-очень не по себе от некомфортного ощущения, что их значение не потерялось за все эти годы».

В свои 69 Гилмор похож на статного старого офицера, ветерана многих кампаний, которому забавно оказаться на передовой опять. Его глаза мерцают, и он задумывается отвечая на вопросы, но есть ощущение, что он считает, что вся эта игра немного смешная. «Я думаю, наиболее свободно я выражаю свои эмоции гитарным соло, вербальная коммуникация не самая моя сильная сторона. Моя жена считает, что когда у меня берут интервью, я должен слушать вопросы и играть ответ на гитаре».

Гилмор играет с девяти лет. «Я никогда не был особенно общительным. Был очень застенчивым, закрытым. Это классика, не так ли, ваш психиатр скажет вам, поэтому я и реализуюсь в музыке.» У него элегантный вокальный стиль, плавный и точный с оттенком мечтательной тоски. «Я люблю петь. Я потратил на то, чтобы улучшить свое пение, столько же времени, сколько потратил на занятия с гитарой».

Но именно его невероятная, прославленная игра своим выразительным, мелодичным и несколько медлительным стилем, трогает струны души и отправляет вас в космос.

«Гитара — волшебная вещь. Она позволяет быть человеком оркестром, играть ритм и мелодию и петь одновременно. И в качестве инструмента для соло, вы можете подтягивать струны, извлекать эмоции крошечными движениями, вибрато и тональными вещами, которые даже на фортепьяно нельзя сделать».

Его игра изменилась на протяжении многих лет. Когда Гилмор присоединился к Pink Floyd в 1967 году, он был под влиянием экспериментальной психоделической смелости фронтмена Сида Барретта (которого Гилмор удачно сменил). «Я все еще хочу экспериментировать, но я не так смел, как был тогда. Теперь я играю спокойнее. Раньше приходилось пробовать много плохих штук, чтобы добраться до хороших. Теперь я хочу, чтобы всё было хорошим».

Его новый альбом Rattle That Lock самый сильный из его четырех сольных работ, где объединились эпические мотивы позднего Floyd с эмоциональной близостью его On An Island 2006 года. Он никогда не был плодовитым поэтом, он пять раз работал с женой, писательницей Полли Самсон. «Я думаю, что этот альбом её лучшая работа. Самые захватывающие моменты были, когда писались песни. Петь ее стихи и обнаруживать, как они вписываются в музыку и работают».

О процессе написания песен Гилмор как-то сказал: «Песня может быть испорчена будучи банальной или затасканной. Песню с хорошим текстом может уничтожить неподходящая музыка. Надо постоянно стремиться поженить эти телегу и груз».

Он родился в Кембридже в 1946 году в семье среднего класса (отец был преподавателем зоологии Кембриджского университета, его мать была учительницей). Гилмор стал заниматься музыкой с группой под названием Joker’s Wild в середине шестидесятых, до того, как ему предложил присоединиться к Floyd барабанщик Ник Мейсон.

В прошлом году Гилмор и Мэйсон выпустили Endless River, в значительной степени инструментальный и, видимо, окончательный альбом Pink Floyd, собранный из сессий с последним клавишником Риком Райтом. Гилмор понимает, что альбом не имеет «великих тем» и «преимуществ» лучших работ Floyd. «Да, этого не хватает, но кого это волнует?». Он пожимает плечами. «Были прекрасные куски песен, которые не были выпущены, и я думал, что это будет хороший подарок на прощание, чтобы подбодрить некоторых людей». Несмотря на это, классический состав появился на Live 8 в 2005 году, и Гилмор оказался на сцене со старым коллегой, басистом и его антагонистом Роджером Уотерсом, хотя он и не имеет абсолютно никакого интереса к воссоединению.

«Я не хочу быть введенным в заблуждение, переоценивая отличные моменты, когда мы были вместе. Когда я пел Us And Them, я думал, какая же она охренительно блестящая и уместная, и я не написал ни слов, ни музыки к ней (их написали Райт и Уотерс). Мне нравиться, что я могу их играть. Я просто больше не хочу, это делать с оставшимися двумя ребятами. Рик мертв. Роджер и я не особенно ладим. Мы общаемся. И это лучше чем то, что было. Но это не сработает. Люди меняются. Роджер и я переросли друг с друга, и это было бы невозможно для нас — работать вместе на любой реалистичной основе».

Жизнь Гилмора больше чем карьера. «Я не хочу использовать слово дилетант, но я не зацикливаюсь на музыке каждую секунду каждого дня, как это было со мной лет в двадцать и тридцать. У меня дети (восемь от двух браков). Полли пишет о том, что мы семья, где разные вещи должны быть приоритетными в разное время. Но что-то мы теряем, что-то находим, как сказал бы Джони Митчелл. Я в некотором роде стал мудрее, более знающим и научился лучше работать. Надеюсь, это отражается в музыке».

Получи хорошую работу с хорошей зарплатой, и ты в порядке? (цитата из Money ред.) «Я чувствую, мне очень повезло. И я чувствую, свою вину из-за большой несправедливости в жизни. Как странно это работает, что некоторые люди до неприличия одаренные вознаграждаются за свою работу, а другие нет? Я хотел бы оглянуться назад на это время через 200 лет и посмотреть во что превратится это несоответствие в мире. Как все упорядочится в этом мире, который становиться все более поляризированным. Что будет с авторскими правами на музыку?

Будут ли люди награждаться за создание чего-то удивительного? Я хотел бы посмотреть, что произойдет в будущем. Но у меня не получиться туда попасть», — Гилмор смеется и полушутя заключает: «Я уже прошлое. Я — пережиток истории».

Источник: The Telegraph